Творчество как контейнер для переживаний: Патриша Янг говорит с Карен Дракер

Источник: Unapologetically Sensitive podcast, episode 36: «If You Want to Know My Issues, Listen to My Songs» with Karen Drucker 

Я решила сделать заметки по ещё одному выпуску подкаста Патриши Янг о высокой чувствительности.

Карен — высокочувствительная певица и музыкантка. Она использует творчество, чтобы проживать сложные эмоции. Точнее, ей необходимо писать песни, чтобы справляться с переживаниями. Слушатели говорят, что им они тоже помогают.

Я ни разу до этого не слышала о Карен (или ее песен), но мне показалась интересной беседа, поэтому я решила сделать заметки по этому эпизоду. Кроме того, голос Карен мне кажется похожим на голос Лиз Гилберт! Такое всегда приятно подметить.

Патриша и Карен начинают разговор с определения и ощущения высокой чувствительности — многие из нас не особенно хотели играть с детьми своего возраста, гораздо интереснее нам было со взрослыми или с детьми постарше.

Такое называют being an old soul — предполагая, что души перерождаются и вот уже на какой-то очередной раз перерождения душа чувствует себя достаточно-таки старенькой.

Это ощущение мне близко, хоть я и не верю в перерождение душ. Я правда часто удивлялась, почему дети моего возраста такие незрелые — и мне с ними, и им со мной скучно.

Например, в детском саду я не могла спать днем в комнате, где 30-40 человек лежат в кроватях, эта идея приводила меня в ужас, заснуть в такой ситуации я не могла принципиально.

Одна из воспитательниц, женщина в возрасте, была ко мне добра и спасала из общей спальни: мы с ней нарезали круги вокруг садика, вежливо беседуя (спасибо, Валентина Тихоновна).

Вторая воспитательница, Светлана Николаевна, насильно красила всем девочкам ногти красным лаком (см. одну из историй из детства) — орала на меня и советовала лежать час с закрытыми глазами, если я не могу уснуть. Я лежала, но детский сад не становился от этого приятнее.

Карен говорит, что когда ведешь офлайн-воркшопы и семинары, от тебя требуется быть в одном помещении с множеством людей — и если у тебя высокая чувствительность, невозможно отключить тот факт, что ты чувствуешь этих людей. Их настроения, их присутствие, их беспокойство.

Минус в том, что это дополнительная нагрузка на тело и психику — а плюс в том, что это усиливает эмпатию и позволяет взаимодействовать с участниками на более глубоком уровне, где не всё нужно проговаривать, многое уже очевидно.

Это тоже мне близко. Высокая чувствительность — это «человек-кабачок», подстраивающийся под окружающих, очень хорошо их чувствующий.

Чем больше вокруг людей, тем под большее разнообразие нужно подстраиваться.

У Брэдбери был рассказ «Марсианин» про инопланетянина, который мог подстраиваться под всех, к кому приближался — он превращался в человека, которого эта семья потеряла и очень хотела бы вернуть. Умерший сын, погибший дедушка.

Когда про это прознали все семьи, каждый захотел, чтобы марсианин превратился именно в их родственника.

Это марсианина и погубило.

Рассказ заканчивается так:

Том поднялся на пристань. Сполдинг схватил его за руку.
— Ты пойдешь к нам домой. Я все знаю.

— Стой, — вмешался полицейский, — он арестован! Его фамилия Декстер, разыскивается за убийство.

— Нет, нет! — всхлипнула женщина. — Это мой муж! Что уж, я своего мужа не знаю?!

Другие голоса твердили свое. Толпа напирала. Миссис Лафарж заслонила собой Тома.
— Это мой сын, у вас нет никакого права обвинять его в чем-либо! Нам надо ехать домой!

А Тома безостановочно била дрожь. Он выглядел тяжелобольным. Толпа все напирала, протягивая нетерпеливые руки, ловя его, хватая.

Том закричал.
Он менялся на глазах у всех. Это был Том, и Джеймс, и человек по фамилии Свичмен, и другой, по фамилии Баттерфилд; это был мэр города, и девушка по имени Юдифь, и муж Уильям, и жена Кларисса. Он был словно мягкий воск, послушный их воображению. Они орали, наступали, взывали к нему. Он тоже кричал, простирая к ним руки, и каждый призыв заставлял его лицо преображаться.
— Том! — звал Лафарж.
— Алиса! — звучал новый зов.
— Уильям!

Они хватали его за руки, тянули к себе, пока он не упал, испустив последний крик ужаса.

Он лежал на камнях — застывал расплавленный воск, и его лицо было как все лица, один глаз голубой, другой золотистый, волосы каштановые, рыжие, русые, черные, одна бровь косматая, другая тонкая, одна рука большая, другая маленькая.

Они стояли над ним, прижав палец к губам. Они наклонились.
— Он умер, — сказал кто-то наконец.

Пошел дождь.

Это для меня очень показательный пример того, до чего можно дойти в кабачкизме.

Поэтому я стараюсь не попадать в большие компании, а когда попадаю — очень внимательно отслеживаю своё состояние.

Самое ужасное — выступать на большую аудиторию, даже не осознавая, КАК она меня поджирает. По факту я видела, что у того зрителя сомнение на лице, этому непонятно, третьему скучно, четвертому интересно, пятому хочется уже поскорее на кофе-брейк — и всё это осознавать, во-первых, страшно энергозатратно, а во-вторых, очень отвлекает от попытки что-то рассказать из-за конторки.

Чувствование аудитории очень отвлекает от дела, для которого я пришла — и высасывает энергию. А отключить одну из сильнейших своих сторон для удобства нельзя. Можно только научиться замечать, как это работает, и перестать игнорировать факты.

Карен говорит, что у неё как будто на голове есть маленькие антенны, которыми она улавливает переживания других людей — но когда людей слишком много (например, после концерта, когда она подписывала за столиком диски на продажу), она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание, когда её столик окружали люди с разными мыслями и намерениями.

Тогда Карен убегала в общественный туалет, чтобы спрятаться в кабинке, выжидая, пока все уйдут — больше ни на что сил не оставалось.

Эта стратегия мне тоже понятна и знакома. Во время многочасовых встреч или тренингов я сбегаю постоять в туалетной или душевой кабинке в тишине и с закрытой за собой на задвижку дверью (или ухожу домой раньше времени, никого не предупреждая, потому что система перегружена и вот-вот сломается).

Мне вот странно, что есть люди, кому не хочется так поступить в многолюдных местах. Понятия не имею, как они живут!

Когда Карен стала читать о высокой чувствительности в книгах, она нашла название тому, что с ней творится всю жизнь — стало понятнее, в какую обстановку стоит себя погружать пореже, чтобы оставаться с силами. И стало очевидно, что нужно искать дополнительные способы справляться с трудными ситуациями.

Карен нашла на ютубе упражнения Донны Иден (Donna Eden), например, daily 5 minute energy routine, советует всем желающим.

Но самое главное, говорит Карен, перестать отрицать свою чувствительность. Признать, что это вот такая особенность, которую стоит учитывать. Перестать отказываться видеть процессы, которые по-любому есть. Обратить внимание на то, что мне помогает. Говорить открыто: мне подходит вот такое-то, а этого я сделать не могу, потому что не могу. И всё тут.

Патриша приводит такой пример: высокочувствительный человек уловит 20 моментов в окружающей обстановке, а человек без повышенной чувствительности — всего 5. Поэтому им будет трудно понять друг друга, если не учитывать различия остроты восприятия и нервной системы, ведь информация на входе разная, как будто они в разных комнатах находятся!

Карен рассказывает, как у неё пишутся песни. На концертах она предупреждает слушателей, что они сейчас узнают обо всех её проблемах — потому что песни Карен состоят из перечисления того, что с ней творится и как она с этим справляется. Каждая песня Карен — это то, что она пытается донести до себя самой в трудный момент. Ответы на вопрос «Что ты хочешь сказать себе сегодня, чтобы поддержать?». Способ выходить из головы и прекращать гонять деструктивные мысли по кругу.

Я с этим снова согласна — мне писательство помогает выгрузить из головы всё, что там творится, и рассмотреть это, познакомиться самой, поделиться с другими. А сосредоточенность на том, чтобы доработать мысль до понятности и отточенности, отвлекает от уныния. Записывание помогает отпускать.

Многие песни Карен рождались так: она переживает о чем-то, берет это переживание, оборачивает в форму аффирмации или поддерживающего послания — и кладет на музыку. Карен говорит, что песня проникает в самое сердце — проникая мимо осуждающего мозга. Когда песне можно подпеть, можно из этого процесса заполучить себе окситоцинов.

Многие слушатели Карен живут со сложным здоровьем или проходят через восстановительные процессы. Песни им помогают сфокусироваться на звуке, на простых словах, на дыхании, на поддержке себя, на подпевании.

Карен напевает песню «Be Gentle»:

I will be gentle with myself
And I will hold myself like a newborn baby child
I will be tender with my heart
And I will hold my heart like a newborn baby child
And I will only go as fast
As the slowest part of me feels safe to go

Творческая энергия (creativity), говорит Карен — это не более чем разрешать себе открыться для создания чего-то нового. Не требуется ничего сверх этого. Со мной всегда мой сачок для слов, говорит она. Вопрос только в том, чтобы замечать, когда захочется что-нибудь записать.

Карен слышит какую-то фразочку — и тащит её в песню. Начинает размышлять, что за песня могла бы получиться с таким названием. 

Я, говорит Карен, могу писать каждый день. Потому что вокруг постоянно что-то происходит. Надо просто глаза открыть вместе с ушами и всмотреться повнимательнее. Высокая чувствительность в этом очень помогает.

(я вспоминаю «Записные книжки» Ильи Ильфа — книгу, по которой можно увидеть, из какого внимательно замеченного ежедневного сора потом собирались книжки соавторов)

У меня больше записано обрывков идей, говорит Карен, чем времени на то, чтобы они развернулись и стали полноценными песнями. Материала очень много. Всё, что требуется — натренированная внимательность. Потенциал слышать есть у всех. Но мешкать нельзя: не запишешь — уйдет, потом уже не вспомнишь.

Патриша вспоминает книжку Лиз «Большое волшебство» — и Карен согласна, что подход похожий!

Карен рассказывает о фигуре внутреннего критика. Он очень хочет защитить тебя. И никогда не исчезнет с горизонта.

Карен заметила, что если внутренний критик (своего она назвала Зельда) высовывается из-за плеча и подает голос, значит, вокруг сейчас достаточно сложная ситуация, требующая отваги. Это момент роста, шанс научиться чему-то новому.

Если критика не слышно, значит, всё идет по накатанной, я сейчас не осмеливаюсь, не выхожу к новому опыту. Критик не указывает на проблемы, он указывает на новизну ситуации и отвагу, с которой я куда-то выдвигаюсь.

Карен предлагает выслушивать свою Зельду, спокойно относиться к тому, что Зельда может сказать, дать ей пространство. А потом ответить: «Я знаю, что ты переживаешь. Я вижу, что ты хочешь помочь. Но сегодня я выбираю сделать что-то, с чем ты не согласна. Может, я и рискую, но я хочу попробовать».

Карен предлагает аналогию с большим надувным мячом, каким играют на пляже. Если такой мяч попробовать держать под водой, куча сил уйдет на противостояние. Ему так хочется вырваться на поверхность! Так и Зельда — её нельзя проконтролировать, заткнуть, не выбиваясь из сил. Можно научиться выдерживать её присутствие — а пока она выговаривается, то слабнет и перестает приставать.

Карен выясняет, что Патриша назначила их созвон на свой день рождения, и рассказывает об аудиопрактике, которой встречает каждый свой следующий год.

Каждый день рождения Карен берет старенький рекордер с аудиокассетами и делает 20-минутную пленку про то, каким для неё был этот год, прогуливаясь по пляжу. А потом слушает запись, которую делала за год до этого, чтобы осмыслить перемены.

Я сразу вспомнила свою похожую практику. Карен музыкантка, а я работаю с текстом. Поэтому 31 декабря (не в день рождения, а в последний день года) я сажусь и записываю свой личный хит-парад.

Кафе года, поездка года, находка года, странность года и всё, что придет в голову. Подвожу такой личный итог по произошедшему. Интересно, какие области всплывают первыми.

А потом начинаю читать назад… и диву даюсь, как много меняется в голове и сердце год за годом. Как по-разному я смотрю на себя и на то, что проживаю. Можно сравнить.

Если вы тоже делаете что-нибудь похожее в день рождения или на новый год, расскажите в комментариях, мне интересно!