Лис, когда-то посоветовавшая мне почитать книжку Тома Д’Ансенбура «Хватит быть хорошим! Как прекратить подстраиваться под других и стать счастливым», в одном из вебинаров поделилась цитатой из неё.
«Мы поверили, что для выживания в коллективе нужно оторваться от самих себя».
И тут я вспомнила отрывок из книжки Брене, которую переводила всё лето (и которая до конца года выйдет, ура!). А также о размышлениях, на которые меня подтолкнул перевод этого куска. О них и будет пост.
Вот кусок из моего черновика перевода книги под рабочим названием «Храброе сердце. Как оставаться собой, когда всё против тебя»:
В 2010 я сформулировала для книги «Дары несовершенства» определение причастности так:
Быть причастным к чему-то большему — естественное человеческое стремление. Оно так сильно захватывает нас, что мы спешим подстроиться, получить одобрение, стать своими — что, увы, не помогает и даже отвлекает от причастности. Настоящая причастность доступна нам в те моменты, когда мы раскрываем наши живые, неидеальные души — она основана на принятии себя такими, какие мы есть.
Это определение выдержало проверку временем, но сейчас выглядит неполным. Я узнала, что настоящая причастность требует кое-чего ещё. Необходимость оставаться собой — и принимать себя — может привести нас к одиночеству, неопределенности, отсутствию поддержки.
Когда я писала «Дары», я рассматривала причастность как внешнюю оценку — когда кто-то нас поддержит, признает, одобрит, поскольку мы отважно раскрылись и стали уязвимыми. Но сейчас, закопавшись глубже в результаты исследований, я понимаю: она не приходит снаружи. Мы не можем ощутить настоящую причастность в группе. Мы носим её внутри. В сердце. Она основана на принадлежности себе и вере в себя.
Готовность принадлежать себе выводит к вызову, отвечать на который нам придется самостоятельно — покорять дикую природу критики, уязвимости, неуверенности. В современном мире, расчерченном на идеологические зоны военных действий и политические дрязги, это задача со звездочкой. Мы начали забывать, что даже несмотря на особенности каждого из нас в отдельности, мы неминуемо связаны друг с другом чем-то более основательным, чем идеология, политика или членство в группе — нас объединяют любовь и общечеловеческое единство. Как бы нас ни разделяли верования или другие разногласия, каждый из нас — человек, и все увлечены похожими духовными поисками.
Раздираемые выбором между лояльностью группе и верностью себе, тоскующие по общечеловеческому единству — участники моего исследования отлично видят, как на них давит стремление вписаться и чувствовать себя своим. В противоположность замкнутости группы, объединенной идеологически верным мнением — ощущение общности с человечеством переживается как свобода. Связь с другими людьми через общий опыт, принципы, ценности позволяет самовыражаться без страха быть отвергнутым. Люди хотят слышать: «Да, мы во многом разные, но где-то глубоко между нами есть прочная связь».
Когда я переводила этот кусок и потом шагала по городу, стараясь уложить в себе поднимающиеся эмоции, я думала нескончаемо об отношениях. «Коллектив» Тома и «группу» Брене можно воспринимать как круг друзей, рабочую обстановку, даже общность людей с похожими интересами (кружок вязания или кружок любителей спортивных мотоциклов). Это коллектив или группа, которые могут отвергнуть, под которые подстраиваешься.
Нооооо… этот же самый подход работает и для других коллективов с группами. Семья партнера — которая точно так же может меня отвергнуть, что может ухудшить мои отношения с партнером. Друзья партнера, его коллеги, бывшие, вообще вот это окружение, в котором живет человек, с которым я собираюсь быть в отношениях или уже нахожусь в них — это точно такой же коллектив, такая же группа.
И я поймала болезненное понимание того, как часто я автоматически подстраивалась под такие группы, когда отношения были центральной важностью в моей жизни (то есть всегда). Всё, от чего зависели отношения, требовало большого внимания — и мне трудно давалось быть уязвимой с такими коллективами, я часто вела себя странно, неуверенно, защитно, совершенно не осознавая, что такое со мной творится.
А на самом деле я ужасно хотела (не осознавая этого) добиться сразу двух конфликтующих целей.
- Чтобы партнер понял, какая я замечательная по сравнению со всеми остальными, включая этот коллектив самых близких к нему людей (Даю маячок: я круче! И я вылезу из кожи, чтобы доказать это. Выбери меня, если понадобится выбирать, не пожалеешь).
- Чтобы коллектив принял меня, восхитился мной, оценил выбор партнера, одобрил меня и принял как факт, что я пришла, чтобы остаться.
Разрываться между ними — ужасно трудно. Нужно находить те действия или слова, которые работают либо на обе, либо работают на одну и не мешают другой. Это адское сверхусилие, неотделимое от моего стремления укреплять отношения как важнейшую мою ценность, выматывало меня до ужаса. Вылезало это в виде пассивной агрессии, с которой я боролась — и не всегда выходила победительницей.
И вот теперь я смотрю на это поле боя из нынешних дней и понимаю, почему оно оказывалось именно таким. Потому что невыполнимые, противоречивые цели требуют большой внутренней борьбы. И огромных затрат энергии.
Мне грустно, стыдно, жалко и устало. И всё-таки я рада, что разобралась в этом хитросплетении намерений. Кажется, я больше так уже не захочу.
А ещё кажется, что во мне такая прорва сил, если я могла растрачивать себя ещё и на это!
Интересно, куда можно потратить то, что мы ежедневно сливаем в такие побочные силостоки. Что бы могло стать доступным, если бы мы перестали? Если бы я перестала. Когда я перестану.
Ооооо тогда sky is the limit, если смочь вырваться из шаблона покорения коллективов 🙂
Как-то я говорила коучу, что сложно сделать важный жизненный выбор и перечисляла разные сомнения в каждом варианте выбора. На что он мне сказал: давай вначале разберёмся что тебе мешает, а потом поговорим об этом выборе. Так вот, из того что мешало, на первом месте стоял коллективизм, который проявлялся на уровне инстинкта выживания. Мнение новой знакомой о моей работе не отпускало меня часами, особенно если эта знакомая популярна в интересном мне коллективе. Это долгий процесс калибровки, когда ты учишься ставить себя, свою планету в центр, семью и важного (не временную страсть, а того who really cares) партнера — рядом, близких друзей
— тоже недалеко, а новых знакомых или друзей, которые регулярно ломали принципы b.r.a.v.i.n.g. — вооооон туда.
И самое сложное в ежедневных маленьких решениях. Когда пишет в 10-ый раз подруга о том как ужасно с ней поступил менеджер, но при этом ей лень искать новую работу, и приходится сказать честно, что батарейка поддержки в этом направлении села и вернуться к своим делам, а ручки же чешутся «пожалеть» и поддержать.