(из книги «Люди, которым везёт»)
Разговоры
Мы ехали на байке и разговаривали. В Индии проще разговаривать водителю с пассажиром, чем в Таиланде: тут можно ездить без шлема, и слышно лучше.
Как обычно, я рассказывала Оле, что вижу вокруг. Водитель занят дорогой, а я смотрю по сторонам.
— Цветы распустились и показывают языки… ой, маленький теленочек… а продавец несет четыре матраса на голове, они лежат на фанерке, и он прошел мимо растения с колючками. Зацепился! Он не видит, что колючка его держит за верхний матрас, и дергает фанерку вперед…
Оля в ответ делилась эмоциями о дорожной обстановке.
— Зачем человеку так гнать на скутере? Куда ехать со скоростью 100 км/час по деревне — на рынок?
На нашем повороте на дорогу снова вышла несчастная, плешивая, грустно выглядящая собака. Она еще и не очень внимательна: вечно стоит посередине проезжей части.
— Ага, вот она опять. Я ее называю в голове Собака сомнения, — продолжила я разговор, и мы свернули к дому. Пора было ужинать.
Павел
В детстве все называли его Пашкой, Паньком, Пашенькой и (на уроках иностранных языков) Полем.
В школе и универе принялись звать по фамилии.
На работе — Павлом Викторовичем.
В заграничных поездках он представлялся Полем.
Но в Гоа произошло ужасное. Кто-то всех опередил и рассказал новым знакомым, что это — Павел. Не Паша (с ударением на второе а), не Поль. А Павел.
Индийцам трудно произносить такие звуки. Вместо “ask” (спрашивать) они невольно скажут «aks». Они не специально переврали Пашино имя.
Но все равно было обидно, что обращались они к нему так: Пагл.
Смешной фильм
Лакшми вернулась из Мумбаи, ездила к двоюродной сестре на свадьбу. Устала. Даже голос у нее стал усталый.
— В автобусе рядом со мной ехала собака. Всю ночь она прижималась к моей ноге, а мне было страшно закрыть глаза! Я совсем не спала. Ни минуточки.
А к нам она зашла в таком усталом виде с важной целью: информационной. Потому что решила посоветовать нам фильм «Пи-Кей».
— Очень смешной! Главный герой… ну как бы спустился с неба. Элиен! — вспомнила она подходящее слово.
Мы начали вспоминать, что еще рассказывали о «Пи-Кее», чтобы поддержать разговор.
— Амир Хан? — спросила я.
— Да-да, Амир Хан. Смешной! — засмеялась Лакшми, как будто увидела его прямо сейчас, на нашей веранде. — Много интересных моментов. Разница в религии, культуре… — посмотрела она на наши купальники, что сушились на веревочке. — Например! Он приходит в магазин, там покупают морковку, огурцы… и все платят деньгами, бумажками с портретом Ганди-джи. И вот герой находит разные бумажки, на которых есть портрет Ганди, газету и обрывки разные, и приходит с ними платить!
Я улыбаюсь.
— Или вот еще. Индуисты надевают белое, когда носят траур. Католики — черное. Герой видит невесту в белом и спрашивает: а кто умер?
Я улыбаюсь. Вместо «who has died» Лакшми использует трогательный оборот «who has expired». Чей срок годности вышел.
— Обязательно посмотрите «Пи-Кей». Смешно, — завершает Лакшми и идет отсыпаться после свадьбы.
И мы, конечно, смотрим.
Мы слушаемся. Она хорошая. Автобусная собака, я думаю, не стала бы ее кусать.
Использованная гирлянда
Галя ехала по делам.
Путь ее лежал через Мандрем-маркет, рынок на повороте. Закупив молока, хлеба и свежих газет, она подумала об алтаре Ганеши, человека с головой слона, популярного индуистского божества. В новом снятом доме как раз был такой алтарь.
Когда Галя переехала в этом дом, на Ганеше висели свежие гирлянды ноготков.
Оторванные головки рыжих цветов, нанизанные на нитку: признак уважения к божеству.
Приличные хинду (индуисты) вовремя покупают и меняют гирлянды.
Галя не была приличным хинду, но обычай красивый, поэтому иногда она покупала гирлянду-другую и преподносила Ганеше. Он смотрел на нее своим хоботом и улыбался.
Вот и теперь Галя приобрела у придорожной тетеньки гирлянду. А потом зашла в соседний магазин за помидорами.
Продавец спросил Галю, что у нее за важный праздник, раз гирлянда на шее.
— Да вот… домой, Ганешу везу, — призналась Галя.
Продавец сделал круглые глаза:
— Нельзя подносить Ганешу использованную гирлянду! Он же разгневается!
Стало понятно, что Галя, надев гирлянду на шею из практических целей, использовала ее для самой себя.
Но Ганеша все равно получил свою использованную гирлянду.
Потому что для неприличных хинду важнее намерение, а не формальности.
Починка
Чтобы починить насос для воды, понадобилось всего два механика, два хозяина дома и двоюродный брат соседки.
Пятница, 15:00
Время от времени вода в баке на крыше заканчивается. Тогда нужно включать тумблер, нажимать кнопку, ждать три секунды, отпускать и идти на крышу с проверкой: включился ли насос. Если нет, повторить снова.
Мы повторили снова шесть раз. Ничего не изменилось. Воды не было. Я пошла жаловаться Лакшми. Она позвонила Фреду.
Пятница, 15:30
Довольно оперативно приехал Фред, брат подруги соседки. Посмотрел, ничего не починил, уехал.
Точнее, он садится на мотоцикл уезжать, я спрашиваю: а что теперь?
Он не придумал, как облечь происходящее в слова, и выдает мне традиционное индийское: камень! Coming, заеду попозже, значит.
Пятница, 17:00
Попозже настало. Фред приехал вдвоем с тусклым мужчиной.
У мужчины с собой чемоданчик, а в нем — прибор. Прибор представляет собой провод, с одной стороны которого крепится лампочка, а с другой болтаются оголенные концы. Мужчина просит стул, лезет на него, прикладывает прибор к щитку и наблюдает лампочку. Через двадцать минут они засобирались.
— Камень, — снова сообщил Фред.
Пятница, 19:00
Отчаявшись дождаться Фреда, мы устроились смотреть кино на проекторе. Позвонила волнующаяся Лакшми из храма, куда они уехали по индуистским делам. Я все рассказала. Она посокрушалась. Было понятно, что до утра ничего не решится.
Суббота, 9:00
Снова приезжает Фред. В ответ на мой вопрос говорит, что вызвал хозяина нашего дома с другим механиком на подмогу. Покопался зачем-то в щитке сам, поболтал с Лакшми, уехал.
Суббота, 9:30
Приехали хозяин с механиком, вернулся Фред, зашел Пракаш. Выходной все-таки.
Мы вышли на веранду и ждали.
Воду почти сразу включили, но в щитке продолжали копаться. Мы сидели на веранде и ждали.
А они все бубнили рядом с коробкой включения насоса и издавали электрические разряды.
Суббота, 12:30
Все заработало, все разъехались. Мы зашли в дом и закопошились.
Хорошо, когда все уже починено.
День рождения
— А в России в школе небось на английском не преподают обычные предметы? — завел со мной вежливый разговор сосед по праздничному столу.
— Ну только уроки английского со второго класса, — промямлила я, вспоминая индийские учебники по химии, которые показывали соседи. Там все пояснения действительно были не на гоанском конкани и не на хинди, а на английском.
Сосед удовлетворенно хмыкнул и умолк.
Обстановка накалялась. Заняться было совершенно нечем.
Оля спасительно копалась в телефоне, а я принужденно улыбалась из последних сил.
Такой уж праздник 16-летия: домашний.
Мы пришли даже с некоторым опозданием, но в гостиной ничего особенного не происходило.
Ни еды не было на журнальном столике, ни всех членов семьи в одной комнате.
Поначалу вроде все началось как нужно. Мы принесли клубничный пирог. Каждый гость подходил, брал с него клубничину, клал ее в рот имениннику, вытирал руку об одежду, трогал пальцем красный порошок из миски, оставлял на лбу мальчика пометку в знак благословения и отдавал подарок. Это было весело, все фотографировались и шутили. А потом нет.
— Вам, наверное, уже пора? — насмешливо спросил сосед. — Иностранцы всегда торопятся! Время — деньги. А нам вот торопиться некуда.
Мне стало стыдно, потому что уйти действительно хотелось. Я стала его разубеждать:
— Наоборот, каждая минута для нас ценна. Ведь в Петербурге сейчас вполне может быть минус семнадцать, а здесь тепло и цветочно.
Он покивал.
Индийские женщины тем временем скрылись на кухне.
Бабушка и дедушка смотрели на нас с дивана. Улыбались и махали, не зная английского. Именинник в красивом пиджаке в стиле Неру лежал на диване со смартфоном. Обычно у него отбирают телефон из-за подготовки к экзаменам, но в такой день не стали.
Мой сосед, проработавший в Дубае 12 лет, время от времени возобновлял со мной вежливую межкультурную беседу на английском.
— А куда все ушли? — поинтересовалась я тихонько.
— Индийских женщин хлебом не корми — дай что-нибудь приготовить, — выдал он сексистскую шутку.
Или не шутку.
Наконец нам вынесли рис и гороховую подливку. Все насыпали себе еды на плоские металлические тарелки и окончательно замолчали.
Вместо соседа за столик села какая-то родственница именинника и нещадно чавкала. Может, и хорошо, потому что мы уже перебрали все возможные вежливые темы, от политики и экономики до религии и путешествий. Лучше, действительно, помолчать и оценить, насколько здорово быть в другой стране в гостях.
Через двадцать минут мы, наконец, решили, что достаточно высидели. И попросились домой.
Оказалось, правда, что сосед уже сбежал сам. Время все-таки — деньги, так он говорил.
Добавить комментарий