Брене Браун. Кому выгодно, чтобы мы поверили, что с нами не всё в порядке?

Источник: Brené Brown, «I Thought It Was Just Me (But It Isn’t)»

Мы можем укрощать стыд, сравнивая личные переживания с тем, чем делятся другие — и наблюдая системные структуры, которым выгодно укоренять в нас ощущение, что с нами что-то не так.

Наши проблемы частенько не существуют в вакууме, а являются следствием устройства общества и культурных установок.

Вспомним о категориях стыда.

Внешний вид, стиль в одежде и самопредставление. Материнство и то, как мы реализовываемся в семейных ролях. Воспитание детей, работа, профессионализм и деньги. Ментальное и физическое здоровье. Секс, старение, религия, разнообразные ярлыки и стереотипы. Идентичность. Как мы справляемся с травмами. Что рассказываем о своем опыте.

По всем этим категориям люди оценивают нас не в вакууме, а опираясь на социальную, политическую и экономическую обстановку в обществе. Эта связь не бросается в глаза, когда нас накрывает стыдом «нетаковости». Но она есть, и мы можем научиться её видеть.

Стыд работает, как зум на фотоаппарате. Нас стыдят — камера приблизилась к нам и высвечивает наши отличия от других. Мы изолированы и, очевидно, уникально ужасно не справляемся с ситуацией! Мы начинаем верить, что с нами что-то не так — и что у остальных всё отлично. Мы решаем, что необходимо чинить, переделывать себя.

Потянем рычажок зума в обратную сторону — откроется совсем другая картина. Оказывается, стыдят далеко не только нас — вообще много кого стыдят за то же самое, убеждая каждую, что проблемы только у неё!

Получается, со мной всё в порядке? Проблема в системе, а не в том, что я СНОВА никак не могу, как ни пытаюсь, прыгнуть выше своей головы?

Когда мы видим не только свою ситуацию, но и структуру систем, пронизывающих общество и культуру — мы понимаем, как нами управляют через стыд.

Возьмем для примера внешний вид женщин. Это универсальный триггер, моментально пробуждающий стыд во многих из нас.

Чтобы рассмотреть вопрос в контексте, мы должны начать с ответов на вопросы:

• Какие существуют социально-общественные ожидания о внешнем виде женщин?
• Как сформировались эти ожидания?
• На что они нацелены?
• Как общество работает с этими ожиданиями?
• Кто получает выгоду (в том числе — зарабатывает деньги) благодаря тому, что ожидания продолжают существовать?

Эти универсальные вопросы подходят для начала критического осмысления любой из перечисленных в начале главы категорий стыда.

Отвечать на них нелегко. Когда мы начинаем осознавать, скажем, что нам «необходимо» видеть свою внешность как недостаточно хорошую, чтобы мультимиллиардные индустрии могли нам впаривать всё новые и новые решения этой «проблемы»… мы неизбежно чувствуем себя бессильно, опустошенно, одиноко, раздраженно и в тупике.

Но вопросы — это только начало. На следующем этапе мы сравниваем личный опыт с тем, что проживают другие женщины.

На пути к уверенности мы учимся:

• видеть контекст (это система, а не разрозненные события),
• нормализовывать переживания (я не единственная, кто так себя чувствует),
• делиться выводами (обсуждать новое понимание с другими).

Если мы отказываемся видеть всю картину и обсуждать проблемы с другими, мы укрепляем иллюзию:

• изоляции («такое происходит только у меня»),
• патологизации («со мной что-то не так») и
• виноватости («мне должно быть стыдно»).

Если я понимаю, как устроено общественное порицание женщин, не желающих двигаться к недостижимому идеалу красоты и молодости…

если я примерно понимаю, кто получает огромные прибыли благодаря тому, что мы пытаемся избежать порицания, укрепляя внутри себя виноватость за то, что не похожи на журнальные обложки…

проходит ли стыд бесследно и навсегда?

К сожалению, нет.

Но когда мы видим всю картинку, мы можем мыслить гораздо шире, чем «во всём виновата я, мне просто надо сильнее стараться, куплю это, заплачу там, почувствую себя недостаточно хорошей тут».

Когда мы осознаем, что модель на обложке журнала входит в малый процент очень худых людей, сфотографирована с «рабочей стороны» и отфотошоплена — нам проще вспомнить, что зубы у неё вряд ли белые от рождения, это отбеливание… это не её одежда, модный бренд одолжил вещи для съемки на несколько часов… всё, что в живом человеке сочли отклонением от «нормы манекена», выровняли на компьютере, чтобы получилась идеальная картинка.

Такой женщины не существует — это всего лишь образ, с помощью которого нам внушают стыд.

Когда мы знаем, что это образ — мы можем сделать выбор и не тратить всё, что у нас есть, чтобы стать похожей на несуществующую женщину.

Мы критически осмысляем образ, который нам впаривают, и не сравниваем его со своими живыми телами, чтобы себя поругать и оплатить в кассу индульгенции. Мы не тратим все наши силы на сомнения в себе — мы выбираем важные для нас лично (а не для стыда) дела.

Модные журналы продают рекламные площади. Они показывают отфотошопленные, срежиссированные, ненатуральные образы, чтобы мы срочно повинились и купили всё, что рекламируют в очередном номере.

Очевидно, что выигрывают и журналы, и косметические компании. А мы грустим в сторонке, обмазавшись всеми кремами — и всё равно не ощущая довольства собой.

Наползает стыд. Мы недостаточно много купили, мало денег накопили, с низкой степенью ожесточения занимались спортом, родились с неправильной формой чего угодно, не решились на пластическую операцию — это всё реплики стыда.

Помогает с ним справиться только контекст — кому выгодно, чтобы нам было стыдно? Кто от этого выигрывает? Как это работает в обществе? Как этот стыд переживают другие женщины?

Стыд — производная общества. Мы не рождаемся знающими, от чего должно быть стыдно. Нам это рассказывают. Сначала нас предупреждают, что неприлично ходить по улице без штанов. А потом — что нужно ненавидеть своё живое тело и стремиться к отфотошопленной обложке.

От некоторых советов мы можем отказаться, но рекламу нам показывают со всех сторон, нас постоянно бомбардируют искусственными образами, чтобы внедрить в нас стыд: ведь мы — не такие, о ужас!

Стыд — это когда мы смотрим на себя чужими глазами. С его помощью одни люди управляют поведением других людей. И первые обычно действуют от лица компаний, которые что-нибудь продают.

Некоторые популярные психологи утверждают, что «реальности не существует, всё зависит от восприятия». Это не только бред, но и очень опасный бред. Расизм, домашнее насилие, гомофобия существуют на самом деле. Развод действительно «стоит» по-разному мужчинам и женщинам.

Если кто-то может не обращать внимания на реальность, этот человек очевидно пользуется привилегией — находится на более выгодной стороне уравнения. Это, однако, не меняет объективных фактов.

Когда вы говорите людям, что их проблемы «зависят от их восприятия», вы стыдите и унижаете их (а в случае домашнего насилия — подвергаете опасности жизнь). Вместо этого можно спросить «Как я могу тебе помочь» или «Есть ли возможность тебя поддержать в этой ситуации?».

Конечно, мы видим мир по-разному.

Восприятие у нас разное, потому что мы по-разному живем, стремимся к разным ценностям, родились с разными возможностями и совершали разные выборы.

Но попробуйте оплатить ипотеку бумажкой, которую вы «воспринимаете» как деньги, хотя она ими не является. Или скажите охраннику модного бутика: «Эта сумочка подходит к моим туфлям, поэтому я её воспринимаю как свою и не обязана платить. Пока!».