Название новой книги Брене «Braving the Wilderness» трудно перевести на русский коротко и близко к тексту. Поэтому, когда издательство Питер купило права на перевод, мы долго обсуждали, каким должно быть русскоязычное название — и слово «Вопреки» получилось ужасно далеким от источника. Вопреки ожиданиям других, но полностью на своей стороне — так будет точнее.
Брене говорит о том, чтобы остаться наедине с собой, без иллюзии поддержки, принять свой страх по отношению к «диким условиям» внешнего мира — и находить поддержку в общечеловеческом единстве, а не в разделяющих нас по коробочкам ярлыках и предубеждениях.
Книга очень сильная, и я не смогла ничего из неё перевести, когда читала впервые. Закрыла и стала жить, руководствуясь тем, что прочитала. Вернулась к ней только через полгода — и принялась переводить большими кусками (см. ниже). Потому что не смогла остановиться.
А потом мне предложили официально перевести текст целиком. И теперь «Вопреки» продается в моем переводе (и в бережной редактуре Анастасии, мне очень повезло с редактором).
Как психологическая защита становится профессией
Когда наши сердца разбиты, когда наши души болят, когда наше чувство самоценности страдает — есть только три варианта развития событий.
Первый: продолжать жить в этой боли, заглушая её разными способами или атакуя окружающих.
Второй: отрицать боль и делиться ею с окружающими, включая детей, в качестве пассивной агрессии и постоянного недовольства миром.
Третий: найти смелость присвоить боль и выйти на новый уровень сострадания и эмпатии, позволяющий чувствовать чужую боль и поддерживать тех, кому плохо.
Я много лет концентрировалась на первых двух способах — к счастью, со временем я перешла к третьему.
Принадлежать себе, или о чем говорит Майя Энджелоу
Наутро, одеваясь перед встречей с Опрой, я продолжала бояться. Присутствовать не удавалось. И тут мне пришло сообщение от дочери: отдала ли я в школу записку с разрешением ехать на экскурсию? Я ответила утвердительно. И тут же задумалась о том, что мне, видимо, себе самой нужно выдать себе записку с разрешением.
Я схватила бумажку и написала:
«Разрешение веселиться, быть вне себя от радости и вести себя смешно»
Эта бумажка стала первой из сотен моих записок с разрешениями, которые я в итоге начала писать себе постоянно, чтобы напоминать о принципах, намерениях и ценностях. Это был мой шанс начать наконец принадлежать себе — и никому больше.
Идеологически верное, но разрушительное одиночество
Я двадцать лет преподаю в Хьюстонском университете. Это самое расово и этнически разнообразное исследовательское учреждение в Соединенных Штатах. Я как-то раз задала вопрос шестидесяти выпускникам, группе с удивительным разнообразием рас и культур, сексуальной ориентации и идентичности.
Я спросила: совпадают ли их политические и социально-культурные убеждения с дедушками и бабушками. 15% ответили: совпадают или почти совпадают, 85% назвали широкий спектр ощущений от мягкой неловкости до острого стыда.
На вопрос — готовы ли выпускники разорвать отношения с семьей ради своих убеждений — все они ответили отрицательно.
Живого человека трудно ненавидеть
В рамках своих исследований я много говорила с людьми, которым удается находить себя в шуме современного мира. С теми, кто справляется со сложной задачей «принадлежать себе».
Как им это удается? Я много расспрашивала и кое-что выяснила.
Эти люди вовсе не игнорируют происходящее вокруг — и не перестают защищать то, во что верят. Однако вместе с этим они делают кое-что ещё. Они стараются не обобщать, не поддерживать стереотипы, не высказываться огульно о группах людей, не атаковать из страха. Они основывают мнения на конкретном жизненном опыте, задавая открытые вопросы окружающим их людям и внимательно выслушивая ответы.
Они избегают ловушки, в которую угодили многие из нас, включая меня: «Я ненавижу большую группу незнакомцев, потому что они неправы, а лично знакомые мне представители этой группы — редкие исключения».
Ложные дилеммы, или чем плох вопрос «на чьей вы стороне?»
Самый большой двигатель сортировки людей по коробочкам в нашем обществе — убеждение «ты или с нами, или против нас».
Этот эмоциональный посыл слышно со всех сторон. Все, от политиков до героев мультфильмов, желают выяснить, на чьей мы стороне — незаметно вкладывая этим вопросом нам в головы рамку восприятия, в которой а) есть только два варианта б) они уже названы.
В философии выбор «с нами или против нас» называется ложной дилеммой — ошибкой в рассуждении, упускающей любые возможности, кроме некоторых двух рассматриваемых. Когда мы принуждаем людей выбирать одну из двух сторон, мы намеренно игнорируем другие возможности — а ведь если они существуют, бинарный выбор «с нами или против нас» оказывается ложным.
Необходимые границы и эмоциональная безопасность
Участники исследования, которым удается «принадлежать себе», много говорили о психологических границах. Снова и снова подтверждается моя давнишняя находка: чем прозрачнее и яснее эти границы, тем выше уровень эмпатии и сострадания в отношениях. Трудно оставаться добрым, когда не чувствуешь себя в безопасности.
Со временем, погрузившись в данные, я вычислила две границы, за которыми начинается то, чего участникам, умеющим «принадлежать себе», хочется избежать: во-первых, это физическая безопасность, а во-вторых — безопасность эмоциональная.
Говоря об эмоциональной безопасности как о границе, за которой продолжать общение некомфортно, потому что ощущается угроза — мы говорим о дегуманизации (в поведении или словах).
Общечеловеческое единство
Отношения между людьми — трудное дело. Но мы, люди, так уж устроены, что эти отношения нам необходимы.
Важно продолжать верить в то, что здоровые отношения возможны, нас всех объединяет что-то большее, мы все во многом похожи. Потому что когда мы чувствуем, что возможность отношений под угрозой — то уходим в защиту, прячемся от альтернативных мнений, обесцениваем чужой опыт — и, на удивление, в такие моменты мы вовсе не принадлежим себе, хоть и находимся в одиночестве. Мы бежим от поднимающегося внутри страха, и мир вокруг сжимается до горошины.
Вера в общечеловеческое единство помогает удерживаться в позиции самостоятельной храбрости. Когда знаешь, что все люди и так связаны между собой, не так сильно тянет подстраиваться под какую-то группу, и можно оставаться собой — жить ярко, уверенно, смело.
Про доверие (другим и себе) из перевода книжки Брене
Когда я вот всё лето сидела над первым черновиком перевода книжки Брене Браун, довольно сильно меня зацепила штука, которая вообще-то никакая не новая.
Она уже встречалась мне в книге Брене «Rising strong» (в русской версии «Стать сильнее»), но когда расслабленно читаешь книжечку — это одно дело, а вот засядешь переводить, и тут идея входит в тебя, как нож в масло, не получится так просто прочесть, кивнуть, забыть и жить дальше.
Пока обдумываешь, можно ли взять аббревиатуру-неологизм BRAVING (осмелевай!) и подобрать каждой из семи её составляющих что-то русское, да так, чтобы они сошлись первыми буквами в аббревиатуру про смелость на русском (спойлер: у меня не получилось, да и у переводчика книги «Стать сильнее» тоже), пока пытаешься перевести Vault не как «могила», а именно это слово выбрал переводчик книги «Стать сильнее», к моему удивлению (видимо, в честь фразы «молчать как могила», как в детстве говорили), пока пробуешь осознать, что же там за смысл за слишком коротким описанием каждого термина и как его перевести не тремя страницами на русском — всё это время основная идея гравируется на внутренней стороне черепа.
Потому что она и правда очень мощная. А тут уже не отвертишься, не перелистнешь страничку, не перейдешь к чему-нибудь попроще или хотя бы не касающемуся меня лично. Высиживаешь её, как перепелиные яйца. И вылупляющиеся на русском перепелки становятся немножко твоими личными.
Мне еще показалась важной мысль, что там, в этой wilderness, тоже живут и творят люди (отважные люди). Поэтому страшнее всего оторваться от привычного «города» и пойти в этом направлении, пойти в неизвестность в полном одиночестве. А когда пройдешь путь до дикой лесной чащи, обнаруживаешь, что и тут ты не один.
Спасибо за дополнение 🙂
Спасибо вам за чудесные переводы!
Когда обретаешь себя, есть возможность открываться и сближаться с другим, понимая, что он не сможет меня разрушить. Мне кажется, одна из главных причин отчужденности — страх.