Суббота — это день, когда мы едем на кладбище.
В этой мысли нет грусти. Есть ожидание. Это наша обязанность — ехать на кладбище в субботу. Когда кто-то в семье умирает, он больше не может жить дома. Он живет на кладбище. И ему там без нас скучно.
Чтобы добраться до кладбища, нужно сесть в метро, доехать до Кунцевской, долго ждать автобуса (толстый, желтый, старенькие поручни в рубчик, двери в гармошку), дальше идти пешком по пыльной, песочной дороге до ворот, внутри идти по главной дороге прямо и по узкой — налево. Пока не начнутся стенки колумбария. Некоторые стенки пустые, некоторые — заполненные фотографиями, датами и баночками с цветами.
На кладбище приятно, особенно в хорошую погоду. Тихо, пахнет лесом. Спокойно. Правда, мне не разрешают ничего поднимать с земли и уносить домой: ни шишку, ни случайную потерянную кем-то игрушку. Кладбище чем-то похоже на аптеку. Там тоже не разрешают ничего трогать.
Пока мы идем от автобуса к стене, наша маленькая группа расслаивается. Дедушка — военный, он любит ходить быстро и размашисто. Мама не любит. Мне приходится выбирать. Догонять дедушку маленькими шагами — как будто наша с ним игра. А ещё игра — относиться к этому серьезно. Я в неё часто играю.
Кто-то из нас должен намочить тряпочку под ржавым краном и протереть бабушке фотографию и полочку. Если на мраморной доске осталась высокая консервная банка из-под венгерского горошка, нужно заменить в ней цветы. Если на полочке пусто, мы проявляем смекалку и находим пустую пластиковую бутылку. Дедушка достает перочинный ножик и отрезает у неё верх, чтобы она поместилась на полочку. Воду наливать не надо.
Если поставить живые цветы, их украдут — переставят на другую полочку — те, кому лень приносить свои. Возможно, вместе с консервной банкой. Поэтому многие банки привязаны проволокой или залиты цементом.
Если у бабушки нет цветов, которые мы приносили в прошлый раз, мне кажется, что кто-то обидел слабого, который не смог достойно ответить. Мне это знакомо и горько.
Разобравшись с цветами, мы встаем перед чистой фотографией в ряд. Дедушка произносит небольшую речь, обращенную к бабушке, в которой называет её «Любушка» и перечисляет семейные новости (например, мои оценки). Мне быстро становится скучно, и я начинаю думать о том, кто соседи бабушки: в этом же ряду, выше и ниже.
Некоторые фамилии на полочках меня смешат, но смеяться вслух некрасиво. Я переключаю внимание на несмешные фотографии. Черно-белые незнакомые люди внимательно на меня смотрят. Интересно, они меня видят?
Любопытно, какая у них была жизнь. Счастливая или несчастная? И ещё: как можно исчезнуть насовсем, если ты был — ходил, размахивал руками, думал, смотрел? У некоторых даже нет фотографий, только фамилии и даты.
Хорошо, когда есть фотография и когда под ней что-нибудь написано, кроме дат. Иногда стихотворение, иногда — слова от родственников. Я как будто что-то узнаю про человека с фотографии. Но вообще мне не очень нравится ездить на кладбище.
Дома я готовлюсь к следующей субботе: достаю новые пластмассовые цветы из тумбочки под телевизором. Они лежат за плакатом с изображением лондонского моста, который засунули под стекло для красоты. Из тумбочки сладко пахнет духами. Я складываю букеты на будущее, выбирая цветы, наиболее подходящие друг другу. Я делаю это для бабушки, которой одиноко и грустно.
Какая замечательная история. Мы тоже так с дедушкой всегда ездили на кладбище к бабушке и дяде; и, будучи мусульманами, он читал молитву по-арабски, а мне иногда было смешно от незнакомых чуждых слов, которые в детстве мне казались какими-то выдуманными. Но я всегда старалась быть « в образе» и казаться серьезной. Потом мы обходили почти пол-кладбища, чтобы дедушка смог «поздороваться» со всеми дальними родственниками или знакомимыми, иногда даже передавал привет от соседей их родственникам. А в июне 2018 года его не стало, и теперь в нашей семье больше никто не умеет читать молитвы по-арабски (женщинам вслух их читать запрещено), и из-за этого приходится нанимать муллу, чтобы он помолился за покой дедушки, что, конечно, немного нарушает ту атмосферу душевности и «междусобойчика», которая присутствовала,когда дедушка сам читал молитву. Так что с одним человеком из нашей семьи ушёл целый ритуал коммуникации с умершими родственниками.(( В общем, я вам тут накатала целую конфессию, а значит, ваш текст и ваша история меня очень тронули. Спасибо вам ??