Недавно на асфальте я увидела написанное с ошибкой «Мукулатура» и вспомнила, что в детстве хотела, чтобы она писалась именно так — для удобства.
Тогда макулатура была важным семейным делом. Все прочитанные журналы и газеты, каждая исписанная бумажка и старая промокашка — всё шло в дело. Маленьким безменом дедушка взвешивал перевязанные крест-накрест бумажные стопки: достаточно? Или надо добавить?
Достаточные мы несли через три двора в четвёртый. В пункт приёма макулатуры.
За определенный вес сданных стопок разрешали купить какую-нибудь книгу, которую просто так не продавали. Не помню, выдавали ли книги прямо на месте? Или в пункте приема только обменивали килограммы на квиточки? В любом случае, помню, что собирали «на Пикуля». Будешь читать, не будешь — неважно. Дают дефицитный тридцатитомник. Надо брать.
В девяностых, когда всё посыпалось — библиотеки перестали получать новые книги, музеи стали выдумывать способы привлечения нового поколения посетителей — в макулатурных киосках ценные книги закончились. Выдавали что-то по привычке, но в основном любовные романы наипоследнего сорта, книги про Конана-Варвара и низкокачественную фантастику с элементами эротики.
Некоторое время дедушка по привычке вязал стопочки и носил сдавать. В надежде, что начнут выдавать нормальное.
Потом, кажется, пункт приёма макулатуры закрыли. Переработка мусора тогда ещё не вошла в моду.
А несчастный Пикуль так и стоит на полке. Один том к другому. Никто его не хочет читать.
Добавить комментарий